Европа глазами москвича. Москвич глазами европейцев.

 

 

… В ее лице отчетливо виделось стремление понять, о чем я говорю вот уже без малого, полчаса. Она лишь морщила свой красивый лоб, аккуратно поправляя челку,- главное она не поняла. И не могла понять.

 

   

 

   В 2009 году я поехал в Италию. Сначала был вариант с Португалией, но он по разным причинам провалился,  и тогда было решено поехать в Италию на 2 недели: Генуя- Милан, Венеция, Флоренция, Рим и обратно в Геную за семь дней, плюс неделя отдыха на побережье.

 

     На самом деле никакого страха и дискомфорта русские не ощущают, когда попадают в Европу- это миф. Сегодня нет такого чудовищного материального разрыва между средним россиянином и европейцем. Мы одеваемся в одну и ту же одежду известных марок, ездим практически на тех же самых машинах, говорим по недешевым мобильным телефонам, предпочитаем здоровую пищу фастфуду. Проблема остается лишь с двумя вещами. Первая- это язык.

    Максимум, на каком иностранном может объясниться средний русский- это «пиджин инглишь». Другие языки (немецкий, французский, испанский и пр.) так же редки, как и алмазы в Подмосковье Итальянским владели вообще лишь наши гиды. Основное общение проходит на интернационале жестов, почти никогда не понимаемом и всегда сильно съедающем драгоценное время. Эти сценки, происходящие и там и тут могли бы попасть в самое веселое Новогоднее шоу, если бы кто-нибудь догадался все это заснять, ибо вариаций на тему великое множество,- каждая история уникальна, и от того еще более комична. Взять хотя бы ситуацию с простейшим компостированием талончика на местную электричку. Еще до отъезда я читал о том, что в Италии существует проблема с фиксацией твоего «трипа», но, честно говоря, представить себе такой геморрой я не мог даже приблизительно. Дело было так. Я купил талончик из Песчии до флорентийского вокзала, подошел к специальному терминалу для автоматического компостирования, вставил как было показано на образце… и ничего. Второй раз,- опять ничего. Другой стороной… Пять минут вставляя со всевозможных сторон и с разной скоростью, я успел дождаться своих попутчиков-соотечественников, семью из Москвы в составе мамы с папой и их дочери лет 15−16. Они с таким же успехом ничего не смогли сделать. Терминал был один. Других мы не заметили на перроне. Позвали на помощь аборигена, неброско одетого и явно куда-то очень спешащего. Он тоже ничего не смог сделать. Прошло уже 10 минут, электричка вот-вот должна приехать, в кассе компостировать отказываются, а ехать с непрокомпостироваными билетами во всех путеводителях строго не рекомендуется,- контролеры местных железных дорог, по слухам, не очень дружелюбны к иностранным «зайцам» и прочим нарушителям порядка. Развязка пантомимы с желтой будкой была почти голливудской. Мы решили в последний раз вставить билетик и… Ура! Мы победили, – машина сделала свое дело,- напечатала время, место и дату. Все успели повторить процедуру практически перед самым подъездом не очень длинного по российским меркам «железного червяка».

    Вообще говоря, проблема с языком- это не головная боль одних только русских… У итальянцев совершенно такие же проблемы. Они не любят английский. Или просто ленятся его учить. Или притворяются, что не знают (из гордости). Any way, бывает действительно трудно найти в прямом смысле общий язык в стране Данте Алигьери и Лучано Спалетти. Особенно сильно это чувствуется в сельской местности (что и не мудрено). Тут по-английски не говорит по-моему вообще никто. Усложняет картину в целом еще и то, что итальянский (да и другие западноевропейские языки) имеют лингвистических точек соприкосновения с русским. Если в Черногории или Хорватии у вас есть шанс найти взаимопонимание, потому что у наших языков общий славянский фундамент, то на Западе дело «труба», если ты не владеешь элементарным минимумом. А такая история фактически у половины «наших»,- они становятся похожи немых, которые хотят что-то сказать, а не могут.

 

 

    И вторая проблема, пожалуй, ключевая. Русское, славянское мироощущение и европейское, итальянское. Я возвращался обратно из Флоренции в Песчию, за окном поезда было +40, а внутри +26, дышать было решительно нечем и оттого тянуло на самые безумные мысли. Я разговорился со своей попутчицей, очаровательной итальянкой, которая читала книжку о Индии и ее культуре. Ее страшно интересовал Восток, манящий а загадочный, по-прежнему малодоступный обывателю. Россия для нее оказалась каким же Востоком, его частью. Глупо, но мы говорили о Толстом, Достоевском, о современных русских писателях. Тут мы случайно вспомнили, что в России есть еще и Православная церковь, древний хранитель нашей культуры, на что я ответил, что да, она есть, но назвать ее хранителем культуры сегодня можно с трудом. Затем я добавил что таким же хранителем у вас здесь, в Италии, является ваша, Римско-католическая церковь. Она немного растерялась, понимая, о чем я говорю. Ни у нас, ни у них в Европе эти институты достаточно давно уже не являются фундаментом стран, они живут, к счастью или к сожалению, отдельно от народа и лишь изредка пытаются как-то «проявлять активность».  Бросаться во все тяжкие, увлекаясь восточными штучками, типа фэншуя или индуизма не многим лучше, чем сохранять железобетонный европейский патриотизм у себя дома. Почему бы нам всем вместе, европейцам, серьезно не обратить внимание на наше, тысячелетнее сокровище, на наши культурные корни и традиции, а не искать себе кумиров где-то еще. Потом я говорил что-то еще и она оборвала мою мысль,  сказав, что ты очень умные вещи говоришь для своих лет. Я растерялся, покраснел, и мы закончили разговор…

 

 

… Я читал на ее лице задумчивость, она определенно думала о произошедшем разговоре. Она морщила свой красивый лоб, аккуратно поправляя челку,- главное она не поняла. И не могла понять. Она ведь европейка, а я москвич.