Почему падают цены на нефть

Ожидание действий ФРС и фантастический рост добычи в США позволяют прогнозировать, что цены в обозримом будущем уже не будут устойчиво держаться выше 100 долларов.

 

 

Продолжающееся вот уже несколько недель падение цен на нефть многих в России заставляет нервничать, а недовольных нынешним политическим режимом – потирать руки. У всех свои интересы, но будут ли падать цены дальше и какие последствия это несёт для России?

     

По поводу природы взлётов и падений нефтяных цен существуют разные теории. Автор этих строк, например, убеждён, что ключевым фактором, определявшим уровень цен в последние годы выше чем 100 долларов за баррель, было не соотношение физического спроса и предложения на «чёрное золото», а тенденции финансовых рынков, задавшие новый механизм ценообразования на сырьё примерно с середины «нулевых», когда нужно было куда-то девать сложившийся в мире избыток денежной ликвидности. Это наиболее явно проявилось в первой половине 2008 года, когда ничего такого особенного со спросом на нефть и её предложением не происходило, однако цены взлетели до 140 долларов за баррель: после того как всплеск американского ипотечного кризиса 2007 года сделал непривлекательным для вложений рынок акций, спекулянты решили пристроить ликвидность в нефтяные фьючерсы, на ровном месте накачав их до космического уровня. Всему этому дружно подпевал хор аналитиков из инвестбанков (с понятным интересом), рассказывавших нам, что нефть скоро кончится, а Китай и Индия выпьют всю оставшуюся, так что и 200 долларов не предел. Потом случилась история с Lehman Brothers, и цены за пять месяцев обрушились со 140 до 40 долларов за баррель – причём на самом рынке физической нефти никаких катаклизмов вселенского масштаба снова не происходило, просто спекулятивный капитал теперь побежал из фьючерсов.

 

 

Нечто похожее имело место и в последние годы, когда Brent достигал 125 долларов за баррель (весной 2011 и 2012 годов), причём уже было ясно, что добыча нефти в США растёт невиданными темпами из-за сланцевой революции, у Саудовской Аравии сохраняется большая свободная добывающая мощность (отсутствие которой до кризиса 2008 года трактовалось чуть ли не как главная причина заоблачных цен), мировая экономика не спешит особо быстро восстанавливаться – и ещё много фундаментальных факторов, свидетельствующих, что объективных оснований для сверхвысоких цен на нефть нет никаких. Да и в целом было видно: если что и выросло в результате мощных программ денежной накачки экономик «количественным смягчением», так это фондовые и сырьевые индексы, но не реальная экономика.  

 

Значит, в какой-то момент должно было начаться падение.  

 

Момент настал сейчас, причём есть основания полагать, что ожидающееся на днях завершение выкупа активов ФРС США – пресловутого QE – фактор куда более важного порядка для формирования нефтяных цен, чем любые события собственно на нефтяном рынке. Обратите внимание на динамику цены на нефть и ведущих фондовых площадок, с середины сентября они практически синхронны – в преддверии сворачивания программ денежного стимулирования рынков спекулянты выходят что из акций, что из фьючерсных позиций.  

 

Динамики добавляют и, собственно, нефтяные новости – помимо сокращения прогнозов по росту мирового спроса на нефть (из-за ослабления экономических прогнозов по Европе и Китаю), прежде всего это фантастический рост добычи нефти в США, который давно уже перестал быть сенсацией. В III квартале этого года американская суточная нефтедобыча выросла на 14% к прошлогоднему уровню и на 73% (!) к уровню 2008 года, когда начался «большой сланцевый старт». Уже в этом месяце суточный объём производства нефти и газового конденсата в США должен превысить объём нефтедобычи Саудовской Аравии. Бурный рост производства лёгкой сланцевой нефти стал причиной серьёзного избытка на американском рынке. Перерабатывающие мощности здесь давно были перестроены под более тяжёлую импортную нефть, а экспорт нефти из США законодательно запрещён после арабского нефтяного эмбарго 1973 года – сейчас в Америке идёт большая дискуссия об отмене этого запрета, но до промежуточных ноябрьских выборов в конгресс здесь вряд ли стоит ждать подвижек. Мощностей для переработки лёгкой нефти не хватает, экспортировать нельзя – избыток давит на внутренние американские цены, в связи с чем стоимость западнотехасской нефти WTI опустилась ниже 90 долларов за баррель.  

 

Европейский сорт Brent, с которым связано ценообразование на российскую Urals, пока стоит дороже (в СМИ часто не путают сорта и пишут абстрактное «цена на нефть упала ниже 90 долларов», но не стоит путать близкие нам Brent и Urals с более дешёвой WTI), однако тоже прилично упал, если сравнивать с ценами мая-июня (100 долларов за баррель).  

 

Насколько это системное падение? Будет ли у него продолжение, стоит ли ждать 80, 70 или даже 60 долларов за баррель?  

 

Возвращаясь к первому пункту – тут многое зависит от общей ситуации на мировых фондовых площадках. Если из-за сворачивания американцами QE обвалятся фондовые рынки – то и нефть полетит вслед за ними, иного варианта просто нет, и это главный фактор. В краткосрочном плане тут может дойти и до 60 долларов, и даже ещё ниже.  

 

Однако на рынке уже слишком много нефти с высокими издержками добычи, многие проекты в сфере разработки месторождений трудноизвлекаемой сланцевой нефти, прежде всего все в тех же США, при цене ниже 90 долларов станут нерентабельными, и производители будут просто останавливать дальнейшее бурение. Темп прироста добычи в США снизится, ослабнет и избыток нефти на рынке, цены вновь пойдут вверх. После этого сланцевые проекты возобновятся, так что, по принципу маржинального ценообразования, нефть в районе 90 долларов за баррель может стать устойчивым трендом (как говорят, равновесной). В любом случае цене объективно нечего делать на уровне выше 100 долларов, и для мировой экономики неплохо, что сворачивание программ денежной накачки рынков убрало из нефтяных фьючерсов лишний спекулятивный жирок.  

 

Есть и другой вариант: мировая экономическая депрессия и падение фондовых рынков – это надолго (поскольку инструментов стимулирования экономики, кроме денежной накачки, пока так и не найдено, сценарий не так чтобы нереальный), тогда все может затянуться.  

 

Что всё это значит для России?    

 

Понятно, что чем дешевле нефть, тем хуже ситуация для системы, построенной на перераспределении нефтегазовой ренты. Однако пока у российской экономики есть и своя подушка безопасности – это и низкий госдолг (в противовес рекордному корпоративному внешнему долгу), и сохраняющиеся какие-никакие финансовые резервы (хотя, как показывает опыт 2008−2009 годов, просадить их можно очень быстро), и по-прежнему крупный частный сектор, вытягивающий нашу грузную государственно-монополистическую экономическую систему на своём ссутулившемся горбу (чего совсем не было в позднем СССР).

 

 

Другой вопрос вот в чём: последние годы чётко показали, что при низкой производительности труда в госсекторе и низкой эффективности госинвестиций экономика всё равно выходит в ноль и даже минус, дай ей хоть 100 долларов за баррель – не думаю, что будет принципиальная разница, если было бы хоть 150. Так что падение, которое нас ждёт в ближайшие годы – рискну предположить, что оно начнется уже в IV квартале – есть результат непомерного разрастания того самого неэффективного госсектора, и цена на нефть может чуть замедлить или ускорить этот процесс, но принципиально ничего не изменит. Спад ждёт нас в любом случае.  

 

  Владимир МИЛОВ, директор Института энергетической политики  

 

  Источник: Банки.Ру