Санкционные дебри: программа мер против России стала сложнее иранской

Антироссийские санкции настолько сложны и запутаны, что американским компаниям проще вовсе прекратить сотрудничество с российскими партнёрами, чем разбираться – можно ли вести с ними дела.

 

 

«На фоне новых, многоуровневых санкций США против России иранские санкции выглядят скучными», – написал 12 сентября в Twitter Дуг Джейкобсон, юрист из вашингтонской фирмы Jacobson Burton PLLC. В этот день США одновременно с Европой ввели новые санкции, направленные против крупнейших российских нефтегазовых компаний, на долю которых приходится 90% добычи нефти в стране. Джейкобсон ещё в начале августа признавался РБК, что «завален клиентской работой» и потому не успевает отвечать журналистам. Юристы ещё никогда не были так заняты санкционными вопросами. Например, уже через три дня после последнего раунда санкций элитная юрфирма Debevoise & Plimpton проводила в центре Москвы семинар, на который привезла лучших специалистов по санкциям из Лондона и Нью-Йорка. Желающих посетить его оказалось столько, что организаторам пришлось переносить мероприятие из офиса Debevoise в конференц-зал Московской биржи, вместивший в итоге около 100 человек.    

 

Санкционная программа США в отношении России многоуровневая: есть список заблокированных лиц и компаний (так называемые SDN, полностью изолированные от американской финансовой системы), а есть список компаний, подлежащих «секторальным» санкциям (SSI) – ограничениям на доступ к заёмным средствам или нефтегазовым технологиям. Эти ограничения характеризуются дополнительными параметрами, такими как «длина» кредита или сфера использования технологий (например, проекты на шельфе Арктики). За исполнение санкций параллельно отвечают два ведомства – Управление по контролю за иностранными активами (OFAC) и Бюро промышленности и безопасности (BIS), их правила в общем виде не совпадают.  

 

В постоянно усложняющейся «российской» санкционной программе выразилась вся суть «умных санкций» (smart sanctions) – концепции, которая родилась в США после 11 сентября 2001 года.  

 

Молот против скальпеля  

 

Первые американские санкции, введённые в марте после крымского референдума, были тривиальными: Минфин США начал с того, что внёс ряд российских политиков в список SDN. Впоследствии туда попали несколько бизнесменов, якобы входящих в «ближний круг» президента Владимира Путина, и подконтрольные им компании, а также руководители госкомпаний «Роснефть» и «Ростех». И уже тогда у американских контрагентов начались сложности. Отчасти они были связаны с непрозрачной структурой владения активами, приписываемыми российским олигархам.  

 

К примеру, в начале апреля The Financial Times написала о возможной отмене концертов американских поп-звёзд на финской Hartwall Arena, подконтрольной семье Ротенбергов и Геннадию Тимченко. Поскольку попавший в санкционный список Тимченко владеет 50% финской компании Arena Events (ей принадлежит концертно-спортивный комплекс), Hartwall Arena автоматически должна была оказаться под санкциями: по «правилу 50%» коммерческие отношения с американцами обеим компаниям должны были быть запрещены. Но структура собственности актива оказалась куда сложнее. Уставный капитал Hartwall Arena разделён на акции пяти классов, один из которых – C – «весит» в 20 раз больше с точки зрения голосующих прав. Arena Events владеет всеми акциями класса C, что даёт ей более 90% голосов, но только 45% уставного капитала, узнал РБК из материалов финского коммерческого реестра. Санкционные правила Минфина США предписывают ориентироваться только на понятие «владения», а не «контроля», поэтому шоу на Hartwall Arena продолжаются.  

 

В августе OFAC изменило «правило 50%», существующее с 2008 года, так что анализировать структуру собственности компаний на предмет того, распространяются ли на них санкции автоматически, стало гораздо сложнее. Теперь нужно проверять, не владеют ли несколько лиц из списка SDN суммарной долей в 50%. Представительница Минфина США тогда подтверждала РБК, что «правило 50%» скорректировано именно в связи с санкциями против России.  

 

Сложность «российских» санкций – это обратная сторона интегрированности России в глобальную экономику. «Между санкциями, относящимися к России, и иранским эмбарго есть очевидное различие: Россия – крупный торговый партнёр США», – говорит партнёр американской юридической фирмы Thomson Coburn Роберт Шапиро. C 1979 года между США и Ираном практически нет торговых отношений, в 2013-м оборот двусторонней торговли составил лишь 315 млн долларов, при этом американские фирмы поставляют в Иран в основном «гуманитарные» товары – продовольствие, лекарства. Торговый оборот между Россией и США в прошлом году равнялся 38 млрд долларов, пренебречь этими деловыми связями нельзя. Поэтому США вооружились не «молотом», а «скальпелем» в вопросе санкций против России, как не раз декларировали американские чиновники.  

 

«Санкции, введённые в отношении России, нельзя назвать прямолинейными, – говорит партнёр юридической фирмы Dechert Томас Богл. – Это не Иран или Судан, в случае с которыми портфельные управляющие чётко знают правила. Санкции против России сложнее, и в отличие от этих стран в России много инвестиционных возможностей».  

 

Санкции США против России сложнее всех прошлых санкционных программ, соглашается исполнительный директор аналитической организации Center for the National Interest, эксперт по российско-американским отношениям Пол Сондерс. «Хотя экономические связи США и России ограничены в сравнении с российско-европейскими, они всё равно важнее, чем коммерческие связи США со странами – объектами предыдущих санкций», – заявил Сондерс РБК. Администрация Барака Обамы вынуждена балансировать между желанием навязать издержки России и нежеланием вредить американскому бизнесу. «Эта задача требует большей изощрённости и креативности», – указывает эксперт.  

 

    Источник: РБК